«Я на Лазурном берегу! Какие деньги? Это вообще не важно». Монолог волейболистки, с которой началась русская диаспора во Франции

Французский клуб «Волеро Ле-Канне» плавно превращается в русский: уже пять наших волейболисток перешли в команду (причем четверка – в последние пару недель), а владелец – вообще из СССР, даже играл в волейбол на уровне сборной.

В чем феномен «Волеро» и почему наших туда так тянет? Мы поговорили с Татьяной Симанихиной , которая уже провела там сезон и продлила соглашение еще на год. На межсезонье она вернулась в Россию, но скоро отправится в расположение клуба.

– Мне часто задают вопрос о переходе. Я была бы очень рада ответить: да я выбирала из большого количества вариантов, сидела и думала. На самом деле картинка была совсем другая.

В любой ситуации я буду отзываться о «Волеро» хорошо, потому что этот тот клуб, который мне реально помог. Не буду ничего говорить про российские клубы – просто скажу, что французская команда пришла на помощь. В России варианты были, но не настолько хорошие, как этот.

Да, были сложности, что нужно уехать из страны, и решали это за пару дней. В этом плане российские клубы могли создать конкуренцию, потому что ничего не нужно было бы менять. Но «Волеро» пришел мне на помощь, и за это я очень благодарна. Я решилась без раздумий – сразу уехала.

У меня была не самая благоприятная ситуация в России – так получилось, я не жалуюсь. С таким сталкиваются многие спортсмены. У меня еще позиция такая – либеро – на ней очень много возрастных игроков, да и команде нужно всего два либеро. Это доигровщиков берут по четыре-пять человек.

Мне позвонили и спросили: поедешь? Я сразу ответила: да, поеду. А потом уже пришло осознание, что надо переезжать.

Но клуб помог абсолютно во всем, мой агент – тоже, наши русские девочки из «Волеро» работают с Екатериной Федоровцевой (мама Арины Федоровцевой, 18-летней доигровщицы сборной, которая сейчас играет за «Фенербахче» – Sports.ru). Так что я никак не напрягалась, с меня нужен был только ответ. Хотя с визами была сложная ситуация из-за ковидного сезона.

Но все решили, и в клубе встретили хорошо. Я ни в чем не нуждалась – ни морально, ни материально. Так что это получился лучший для меня вариант.

Я продлила контракт на сезон. Думала ли, что продлят? Да оно всегда думается. Грубо скажу, но мы как бы товар и мы себя представляем: хотите взять в команду или не хотите? Я знаю, что игроков просто так не оставляют. Спасибо, что клуб верит, что дал снова шанс – значит, отработала на этот шанс.

Не скажу, что в какой-то из сезонов я обращала внимание на деньги, потому что либеро – долгоиграющая позиция. И, как мне кажется, свои хорошие деньги либеро всегда отрабатывают. Но не сразу – все приходит.

У меня совершенно другие цели: как были до «Волеро», так и сейчас. Сумма контракта никак не сказалась на моем решении. Тут я выиграла в том, что поработала с классным тренером, в крутой системе. Если бы меня спросили: по какому сезону ты хочешь запомнить волейбол? Однозначно был бы этот сезон.

Денег мне хватает. Я во Франции, на Лазурном берегу! Да какие деньги? Это вообще не важно. Все супер! Сейчас, вероятно, есть сложности с выводом денег, но я не столкнулась. Клуб везет в банк, делает карту, все стабильно приходит – проблем с обналичиванием тоже не было.

– Конечно, девочки, которые сейчас перешли, обращались ко мне. С Лизой Кочуриной, с Витой Акимовой мы вообще были в одной команде на протяжении одного-двух сезонов. Так что девочек я знаю очень близко, мы вместе жили в Казани, тренировались. Можно сказать, что даже от меня инициатива больше исходила – я им говорила: не переживайте, не бойтесь. Впрочем, не надо было никого уговаривать.

Спрашивали, как относятся к русским. Не секрет же, какая ситуация – для всех понятная.

На самом деле ситуацию, которая сейчас происходит в мире, я прочувствовала только в России. В «Волеро» я от этого абсолютно ограждена, как будто никак ко мне это не относилось – от клуба исходит огромная поддержка. Так что девчонки обращались по вопросам психологии, отношения к русским, спрашивали, что за тренер, как работаем, понимаю ли я язык. Я успокаивала: волейбол везде один, там все понятно.

По поводу отношения к русским в Европе не могу сказать за всех – только за себя. Со мной ничего плохого не случалось. В команде играла американка, у нас разношерстный состав. Со стороны можно посмотреть: как это – американка, русские, сербки в одной команде? Но внутри у нас нет никаких проблем – что в команде, что в жизни. За других говорить не могу – может, просто я не сталкивалась с таким.

Что изменилось в бытовом плане? Может, обычные европейцы бы ответили, но у спортсмена какая жизнь: мы занимаемся своим делом, нас привозят, увозят, кормят, выращивают, только бы мы давали результат.

Может, если бы я очутилась в обычной жизни, я бы и рост цен заметила бы. Но я ничего не видела.

А телевидение я просто не смотрю – никакое: ни в России, ни там. Если бы смотрела там – вряд ли бы поняла, потому что не учила французский язык.

– У нас была суперская команда (перед новым сезоном состав существенно обновился – Sports.ru). Кажется, коммуникация шла на всех языках. У меня был стандартный, школьный уровень английского, когда я поехала во Францию: могу поговорить, объясниться. Представляла себе, как буду общаться. Думала, там вообще нет русских, но наши люди есть везде.

Со мной была болгарка Ева Янева – она играла в России, прекрасно знает русский, мы с ней очень подружились. Сербский в принципе очень похож на русский – с сербками тоже общались. У нас были в команде француженки, но французский знают не все, поэтому мы разговаривали на английском. Тренер итальянец тоже объяснял все на английском. Он учил отдельные русские слова, чтобы хвалить: «молодец», «хорошо».

Во Франции не хватает, конечно, гречки и творога, но даже там есть русский магазин. Правда, я до него не дошла ни разу, потому что подумала, что странно во Франции ходить в русский магазин.

А так всего хватает. Мы все живем по одному рядом с ареной: у нас резиденция, в которой у каждой волейболистки своя квартирка. Все самое необходимое есть: стиральная машинка, микроволновка, плита, душ. Нас полностью обеспечивают. Живем в очень красивом месте: очень удобно добираться до зала, до моря – тоже.

Не скажу, что по чему-то скучала. Наверное, не до конца прочувствовала, что была в иностранной команде. Мне понадобилось мало времени на адаптацию, в облаках повитала совсем немного. Казалось, что для адаптации в российских командах мне нужно было больше времени. Тут очень много русскоговорящих, всегда было с кем поговорить. Конечно, скучала по друзьям, по молодому человеку – но так в любом клубе, дело не во Франции.

Что особенного в Ле-Канне? Город находится на Лазурном берегу – может, кого-то это не так впечатляет, но мне не передать словами. Там не нужно никакого восстановления – ни бани, ни массажа. Ты едешь на тренировку с офигенным настроением, потому что проезжаешь мимо всей этой красоты. Приезжаешь с тренировки, видишь закат. Это прекрасно!

Я часто после вечерней тренировки приходила на пляж, купалась и просто смотрела на море. Ко мне один раз подошла женщина и сказала: девушка, я вас тут вижу каждый вечер, вы так любите купаться ночью? Я отвечаю: да нет, просто прихожу после работы. Я настолько часто там появлялась, что люди уже стали думать: какая-то девочка постоянно купается в темноте...

– Владелец клуба Став Якоби   (раньше – Станислав Якубовский – Sports.ru) влюблен в волейбол, настоящий фанат. Бывают спортсмены – не только волейболисты, – которые просто делают свою работу. А бывают люди, которые реально фанатеют, это не всем дано. Либо у тебя внутри есть этот бешеный фанатизм, либо нет.

Мне кажется, если ему сказать, что нужно развернуть планету в другую сторону, чтобы его клуб продолжал работать, он скажет: хорошо, дайте мне время, я что-нибудь придумаю.

В моей жизни было не так много клубов, но я общаюсь с девочками из других команд – на моем опыте это первый владелец, высокопоставленный человек, который присутствует на 90% тренировок. Я уже не говорю про игры. Он приходит в зал, может переодеться и собирать мячи. Никогда не лезет в тренировочный процесс, а ходит, смотрит, помогает. И это очень важно, когда человек каждый день видит твою работу, проживает ее с тобой.

Не скажу, что есть особое отношение к русским, но есть особое отношение к игрокам. Ему не важно – русские, сербы, американцы. Он ко всем относится с заботой. Первый вопрос, который задает – не «Девочки, как вы поработали, как сыграли?», а «Девочки, у вас достаточно футболок? А настроение как? Как в семье, как с мальчиками – не ругаетесь?» И ты чувствуешь себя в семье.

Если что-то случится, можешь подойти и поговорить с ним – никто косо не посмотрит. Я в России такого не видела. В России все супер, но вот такое сравнение. Может, дело в менталитете – человек пожил в Европе, или он просто такой фанат.

Чемпионкой России я стала в Казани. И титул у меня только благодаря клубу – можно сказать, что меня подняли ребенком, мне было всего 18-19 лет. Мне дали шанс постоять рядом с великими игроками. Я никогда не думала о себе как о чемпионке России.

А во Франции больше игрового времени. Не скажу, сильнее чемпионат или нет, просто он другой. Российский – один из сильнейших в мире. Но там, на мой взгляд, есть тенденция, что первая пятерка команд играет на равных – они очень сильные, а дальше идет существенный разрыв.

А во Франции ты выходишь на игру или смотришь матч соперниц и не понимаешь: кто лидер, а кто нет. Команды идут очень плотно. Мы, например, играли с командой, которая участвовала в Лиге чемпионов, и спокойно ее победили. Тут интересно соперничать, конкуренция хорошая.

Я слышала от Якоби, что ему понадобился более конкурентный чемпионат, поэтому он отправил «Волеро» из Швейцарии во Францию. И это тоже из-за того, что он фанат. Вроде – играй себе, выигрывай, но человеку надо больше.

– Возвращение в Россию? Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. У меня железное правило – не строить никаких планов. Потому что все, что я планировала – не сбылось, а все, о чем я думала: да этого никогда не случится – происходило со мной на ровном месте.

Я пока даже не думаю о сезоне. Сейчас думаю, что нам нужно получить визы, нужно подготовиться. Нужно жить сейчас. У меня впереди сезон, надо настроиться на него, как там будет дальше – я знать не могу. Буду просто работать, и там уже как случится.

С визой очень помогают клуб и агент. В прошлом году было сложновато получить, но благодаря Екатерине Федоровцевой невозможное случилось. А сейчас пока не знаю – только предстоит этим заняться.

Очень хороший вопрос, скажется ли на форме летний перерыв (сборная России не участвует в Лиги наций и других международных турнирах – Sports.ru). В таких ситуациях спортсменам нужно уметь не думать об этом. Нельзя делать прогнозы, нужно ориентироваться на ситуацию. Если ты ее никак не можешь исправить, значит, надо работать исходя из того, что имеем.

Впереди Спартакиада, собирают молодежку, сборную. Классно, что у нас все это организовывают. Нужно отталкиваться от ситуации – в данном положении это супер. А другой ситуации у нас нет.

Источник: https://www.sports.ru/tribuna/blogs/interval/3061073.html