Сегодня отмечается 22-летие канонизации святых Царственных страстотерпцев

Предлагаем вашему вниманию доклад научного сотрудника Музея святой Царской семьи Валентины Фридриховны Кернер «20-летие канонизации святых Царственных страстотерпцев». Выступление прошло в рамках XIX Международного фестиваля православной культуры «Царские дни» от 19 июля 2020 года.

В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. Царская семья и ее слуги (всего 11 человек) были злодейски убиты в нижнем этаже дома Ипатьева в Екатеринбурге. Уже с 18 июля 1918 г. во всех газетах России, а также Европы и Америки, прошли сообщения об убийстве последнего русского Императора.

Однако, и в газетах, и в официальных сообщениях советского правительства о судьбе Императрицы, Царских детей и приближённых либо не упоминалось вообще, либо сообщались лживые сведения. В течение ряда лет большевики упорно отстаивали версию, будто семья Николая II жива. Дезинформация проходила даже по дипломатическим каналам. Так, 24 июля 1918 г. советник германского посольства К. Рицлер получил от наркома иностранных дел Г. В. Чичерина информацию, что императрица Александра Федоровна и её дочери перевезены в Пермь и им ничто не угрожает. Переговоры между советским и германским правительствами об обмене Августейшей семьи велись до 15 сентября 1918 г. Посла Советской России в Германии А. А. Иоффе не информировали о произошедшем в Екатеринбурге по совету В. И. Ленина: «…ничего не рассказывать А. А. Иоффе, чтобы тому было легче врать» [1] .

После взятия Екатеринбурга частями Белой армии в конце июля 1918 г. основной реакцией на известие об убийстве Царской семьи стало расследование его обстоятельств. Оно производилось с 30 июля следователями Екатеринбургского окружного суда А. П. Намёткиным и И. А. Сергеевым. Ими были произведены основные следственные действия, доказан факт убийства всей семьи и ее окружения, но тела убитых не были найдены.

6 февраля 1919 г. адмирал А. В. Колчак поручил расследование следователю по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколову, которым были вновь опрошены свидетели преступления. Согласно показаниям охранников дома Ипатьева, расстрелом Царской семьи руководил Я. М. Юровский; тела были вывезены в ночь убийства П. З. Ермаковым на грузовике в район Ганиной Ямы и сокрыты в одной из шахт. В ходе следствия были произведены поиски возле шахты, где была изучена каждая пядь земли. Обнаружены сотни предметов и обломков вещей, установлена их принадлежность Царской семье и их слугам. Н. А. Соколов пришел к убеждению, что после жестокого убийства всей Царской семьи и их слуг, тела убитых были расчленены, сожжены на кострах и разрушены серной кислотой.

В 20-х гг. в советской России тема гибели Царской Семьи не была под запретом. В 1925 г. была издана переведенная с французского книга Н. А. Соколова «Убийство царской семьи», написанная по материалам расследования. Ей предшествовала книга М. К. Дитерихса «Убийство царской семьи и членов Дома Романовых на Урале», вышедшая в 1922 г. (автор по поручению А. В. Колчака с января 1919 г. осуществлял общее руководство по расследованию убийства на Урале членов Дома Романовых). До выхода этих книг вышла статья «Последние дни последнего царя» в сборнике «Рабочая революция на Урале» за 1921 г. бывшего члена Исполкома Уралоблсовета П. Быкова.  В 1926 г. П. Быков подготовил книгу «Последние дни Романовых», которую переиздали в 1930 г. в Москве.

Однако, в 1928 г., после встречи организатора расстрела Царской семьи Ф. И. Голощекина с И. В. Сталиным, в СССР был наложен запрет на публикации по теме Царской семьи и ее гибели. Позднее ряд участников событий июля 1918 г. в Екатеринбурге (Я. М. Юровский, М. А. Медведев (Кудрин), Г. П. Никулин, П. З. Ермаков и др.) оставили воспоминания о своем участии в убийстве Царской семьи, но они до 1992 г .  хранились в спецхране и не были доступны исследователям.

Но вернемся к лету 1918 г. Многие люди в России и за рубежом восприняли гибель Николая II и его семьи как мученическую жертву во имя России, а некоторые чувствовали и свою вину за это злодейство. Патриарх Московский и всея России Тихон: « А вот мы, к скорби и к стыду нашему, дожили до такого времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже не только не признается грехом, но оправдывается, как нечто законное. Так, на днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его… » [2] . Философ И. А. Ильин: «Династия… выбрала путь непротивления и… пошла на смерть для того, чтобы не вызвать гражданской войны, которую пришлось вести одному народу без Царя и за Царя. Когда созерцаешь эту живую трагедию нашей Династии, то сердце останавливается и говорить о ней становится трудно. Только молча, про себя, вспоминаешь слова Писания: “яко овча на заклание ведеся и яко агнец непорочен прямо стригущего его безгласен…”. Всё это есть не осуждение и не обвинение, но лишь признание юридической, исторической и религиозной правды» [3] . Никита Окунев, московский агент пароходства «Самолет», оставивший свои дневники за 1917-1924 гг., писал через 2 дня после убийства Царской семьи: «В “Правде” по поводу трагического конца Николая Второго, конечно, передовица, повторившая давно известную и всем надоевшую легенду о “кровавости” расстрелянного Императора. Статья заканчивается так: “С двух сторон он был связан с империализмом разбойничьих государств Европы. Там будут плакать о нем. У русских рабочих и крестьян возникнет только одно желание: вбить хороший осиновый кол в эту, проклятую людьми, могилу”. А по моему простодушному мнению, на могиле Царя мученика не осина будет расти, а прекрасные цветы. И насадят их не руки человеческие, а совесть народная, которая выявит себя, если не в ближайшем будущем, то по прошествии времени, когда пройдет этот чад, угар, когда забряцают лиры и заговорят поэты» [4] .

Но были и другие выражения чувств в эти дни. Так, В. Н. Коковцов, председатель Совета министров Российской империи в 1911—1914 гг., отмечал: «…В день напечатания известия я был два раза на улице, ездил в трамвае и нигде не видел ни малейшего проблеска жалости или сострадания. Известие читалось громко, с усмешками, издевательствами и самыми безжалостными комментариями… Какое-то бессмысленное очерствение, какая-то похвальба кровожадностью…» [5] .

После екатеринбургской трагедии Патриарх Тихон благословил архипастырей и пастырей совершать панихиды о Государе, что и произошло во многих городах России. Об этом писали газеты. Например, московская газета «Русская жизнь»: «“Со святыми упокой, Господи, душу убиенного благочестивейшего Государя Императора Николая второго…“, − торжественно … провозглашает диакон поэтическую святую песнь и громкие рыдания заглушают последние слова. Мороз пробегает по коже. Жуткая минута: народ оплакивает убийство своего помазанника и вместе с ним хоронит все старые идеалы… Церковь тихо плачет.

При пении вечной памяти многие громко рыдают…, невольно перед глазами встает лицо императора. Удивительно внимательные глаза останавливаются на лице каждого и как будто каждому говорят что-то хорошее, ласковое. …И чувствуется тихая боль, как у могилы близкого и родного человека» [6] .

Однако, совершение панихид по Николаю II вызвало яростное недовольство новой власти. В ряде городов произошли аресты их участников, особенно священников. Так, пребывавший на покое бывший настоятель храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище Неофит Любимов, 21 июля 1918 г. отслуживший панихиду об “убиенном новопреставленном бывшем царе Николае” в храме святителя Спиридона на Козьем болоте в Москве, в тот же вечер был арестован и в сентябре расстрелян [7] .

В среде русской эмиграции почитание Императора Николая II как мученика фиксируется уже с начала 1920-х гг. В его честь «и всех богоборческой властью в смуте убиенных» в 1920-1930-х гг. стали строить храмы-памятники – в Хельсинки, Брисбене, Брюсселе, Салониках, Риме, Лилле, Лионе, на Русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, в Шанхае и Харбине. Все чаще слышались требования канонизации Царской семьи. Но Высшее Русское Церковное Управление за границей, переехавшее на территорию Королевства сербов, хорватов и словенцев, препятствовало церковному прославлению Царской семьи [8] . Во-первых, часть эмиграции все еще верила, что Император и/или члены его семьи остались живы, во-вторых, зарубежное церковное руководство не решалось совершать канонизации отдельно от Церкви в Отечестве.

К концу 1930-х гг. в Европе прочно установилось почитание Николая II наравне со святыми, а его смерть воспринималась  как искупительная жертва. В 1938 г. состоялся Второй Всезарубежный собор РПЦЗ. В начале заседания была отслужена заупокойная лития, и первая молитва была вознесена об упокоении души Царя-Мученика Николая II, членов его семьи (поименно) и «всех на поле брани живот свой положивших и в смуте убиенных за Веру, Царя и Отечество». Обращаясь в эти дни к участникам собора, газета «Царский вестник» (Белград) писала: « Русские люди ждут от Собора святого и великого дела. Надо ли пояснять, что это дело — торжественное прославление Императора Николая Александровича.   Честные архипастыри и отцы! Сыновне молим Вас исполнить это самое великое дело Вашей земной жизни. Ведь если Вы не прославите Царя-Искупителя, то встанут из своих безвестных могил все замученные и прославят Его!» [9] .  Собор же только установил всенародно отмечать дни памяти царя Николая – в день его рождения (6/19 мая), в день убийства (4/17 июля) и в день тезоименитства (6/19 декабря), когда в храмах РПЦЗ служились торжественные литургии и панихиды.

К 1940-м гг. у РПЦЗ сложилось восприятие себя как «Церкви неповреждённой, носительницы идей Святой Руси» [10] . 17 июля стал именоваться в русском зарубежье «Днем русской скорби». В течение последующих десятилетий вопрос о канонизации Царской семьи ставился русской эмиграцией неоднократно. 17 июля 1968 г. в храме-памятнике Николаю II и его семье в Брюсселе, в день 50-летия расстрела Царской семьи, совершилось первое торжественное отпевание Николая II и Царской семьи, а также всех убиенных и замученных безбожной властью. Оно совершалось перед Чудотворной Иконой Божией Матери Курской–Коренной. В Храме находились представители Дома Романовых и русских колоний Германии, Австрии, Бельгии, Канады, США, Франции, Голландии, Италии, Люксембурга, Швейцарии, Ирландии, Англии [11] .

И в русском зарубежье имелись люди, противившиеся канонизации Николая II. Но победила близкая большинству эмигрантов и их потомкам точка зрения епископа Нектария (Концевича), который считал, что от канонизации Николая II как главы всех новомучеников зависит духовное возрождение России, что Бог по его ходатайству сможет сотворить чудо, «сняв с совести Русского Народа тяжкий грех цареубийства, дыханием уст Своих может сдунуть с лица Русской Земли иго и всю нечистоту богоборческой власти» [12] . В 1971 г. Архиерейский собор РПЦЗ поручил Архиерейскому синоду начать сбор материалов о новомучениках и исповедниках Российских во главе с «Царём Мучеником и Царской семьёй». Через 10 лет, в 1981 г., Архиерейский собор РПЦЗ причислил к лику святых Николая II, всю Царскую Семью и их Слуг, а также всех российских новомучеников и исповедников, пострадавших при советской власти. Архимандрит РПЦЗ Киприан (Пыжов) к канонизации написал икону Собор святых Новомучеников Российских от безбожников убиенных, на которой семья Императора Николая II – впервые в истории иконотворчества – была помещена в центре [13] .

Вернемся в Россию, в Екатеринбург, в дом Ипатьева. Его судьба с лета 1918 г. постоянно менялась. Здесь располагался штаб Белой, затем Красной армии, штаб трудовой армии, позже ― студенческое общежитие, жилье для совслужащих, еще позже здание отдали Уральскому филиалу Музея Революции, а затем – Антирелигиозному музею. Основным экспонатом этих музеев до 1928 г. была восстановленная стена «расстрельной комнаты» (подлинную разобрали и увезли с собой войска Белой армии), куда водили делегации иностранных коммунистов и уральских пионеров. В 1946 г. экспозиция Антирелигиозного музея была частично передана местному историко-краеведческому музею, а в здание въехал Областной партийный архив, затем учебный центр областного управления культуры. В 1974 г. по ходатайству Свердловского отделения Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры дому Ипатьева был присвоен статус историко-революционного памятника всероссийского значения.

Интерес к истории гибели Царской семьи и личности последнего русского Императора в России сохранялся на протяжении всего советского периода. Как отмечал Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, «… почитание Царской Семьи… продолжалось — несмотря на господствовавшую идеологию… Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи » [14] . Но в 70-е гг. ХХ в. этот интерес усилился, особенно в Свердловске. Существуют свидетельства некоторых свердловчан, почитавших Царскую семью. Например, З. С. Гребенщикова, прихожанка Иоанно-Предтеченского храма вспоминала:  «В начале 70-ых годов мы вместе ходили на место гибели Царской Семьи, молились там… Ходили мы после 12 часов ночи, когда было уже совсем темно и безопасно… Мы подходили к крыльцу, где был вход в подвал и где убили нашего Государя со Чадами, ставили горящие свечи, молились, пели ‘Со святыми упокой’ и ‘Вечную память’, перечисляли всю Царскую Семью поименно. …Было страшно. Мы прислушивались к каждому шороху, чтобы вовремя убежать…» [15] .

Однако участившиеся в КГБ донесения о том, что к дому Ипатьева сложился «болезненный интерес», приводящий к «антисоветским демонстрациям» (так квалифицировались тайные вылазки почитателей Августейшей семьи), заставил власти обратить особое внимание на Свердловск. К тому же, приближался 1978 год ― 110-летие со дня рождения Николая II и 60-летие со дня расстрела Царской семьи. Эти годовщины должны были привлечь внимание людей, помнивших трагедию 1918 г., а самое главное ― зарубежных СМИ. Кроме того, через 2 года планировалось проведение Олимпиады в Москве, и, следовательно, ожидался приток иностранцев в Россию.

Летом 1975 г. Председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов обратился к Политбюро с предложением о сносе особняка Ипатьева в Свердловске [16] . Оно было единогласно принято на заседании Политбюро ЦК КПСС. К моменту уничтожения дома на посту первого секретаря Обкома КПСС находился Б.Н. Ельцин. Снос дома Ипатьева начался 22 сентября 1977 г. и продолжался 2 дня. Но и пустырь на месте дома Ипатьева – его называли «Царское место» – также привлекал внимание людей и, несмотря на милицию, они приходили туда, чтобы поклониться и возложить цветы.

С началом перестройки интерес к обстоятельствам гибели Царской семьи еще более усилился. Вот хроника событий, случившихся на Царском месте [17] :

16 июля 1989 г. – первое открытое моление православных верующих (более 100 человек), довести которое до конца не удалось: приехала милиция, 11 человек были задержаны.

17 июля 1990 г. – пришли уже тысячи людей, разгонять которых власти не рискнули. Священники Владимир Карелин, Игорь Коростелев и Александр Никулин служили первую открытую панихиду на месте расстрела Царской семьи; певчими руководил псаломщик Петр Подкорытов [18] .

18 августа 1990 г. – на Вознесенской горке был установлен деревянный Поклонный крест, который трижды пытались уничтожить. 5 октября 1990 г. был установлен металлический крест.

10 октября 1990 г.  —  решение Свердловского горисполкома № 388-а: « В связи с многочисленными просьбами жителей города и общественных организаций по установлению памятного символа на месте расстрела царской семьи… исполком городского Совета народных депутатов решил: 1. Отвести Свердловскому Епархиальному управлению Русской православной церкви в бессрочное пользование земельный участок площадью 0,30 га за счет земель горземзапаса и разрешить установить на месте бывшего дома инженера Ипатьева по ул. К. Либкнехта памятный символ » [19] .

В 1991 г .  Екатеринбургу вернули его историческое название. Был открыт для богослужений старейший в городе храм в честь Вознесения Христова. Екатеринбургской епархией впервые был проведен Крестный ход от Вознесенской церкви до Царского места, где была отслужена панихида. Ночью у креста в час убиения Царской семьи был отслужен молебен.

В ночь на 17 июля 1993 г. на месте мученической кончины Царской семьи состоялась первая Божественная литургия в часы убиения Августейших страдальцев, ставшая ежегодной.

Тема канонизации Императора Николая II и членов Царской Семьи Русской Православной Церковью широко обсуждалась в 1990-е гг. в церковной и светской печати. У нее были свои сторонники и противники. 11 апреля 1989 г. Русской Православной Церковью была образована Синодальная Комиссия для подготовки канонизации  «поименно известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу новомучеников и исповедников Российских XX века» [20] .  Комиссия выработала «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями XX века», одобренные священноначалием. И в 1992 г. Архиерейский собор поручил Комиссии по канонизации  «при изучении подвигов новомучеников Российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи» [21] .  Комиссия посвятила рассмотрению этой темы 19 заседаний (до 1997 г.), в перерывах между которыми происходило углублённое изучение жизни Царской семьи. Комиссия стремилась, чтобы прославление Царственных мучеников было свободно от всякой политической и иной конъюнктурности, подчеркивала, что канонизация Монарха не связана с монархической идеологией и не обозначает канонизации монархической формы правления. Комиссии пришлось преодолевать десятилетиями складывавшиеся у российского общества идеологические стереотипы о последнем русском Государе и его семье.

Препятствия к канонизации ее противники пытались обнаружить в фактах, связанных с государственной и церковной политикой Николая II. Однако известно, что его правление, несмотря на рост социально-политических противоречий, участие России в войнах, было ознаменовано высоким экономическим и культурным развитием России. В годы Первой мировой войны «как политик и государственный деятель Государь… рассматривал свое пребывание на посту Верховного Главнокомандующего как исполнение нравственного и государственного долга перед Богом и народом» [22] , и к 1917 г. Россия стояла на пороге победы в этой войне.

Под давлением резко и в короткий срок изменявшихся политических обстоятельств, под воздействием  «измены, трусости и обмана»  министров и генералитета, Николай II принял решение об отречении от Престола «лишь в надежде, что желавшие его удаления сумеют все же продолжать с честью войну и не погубят дело спасения России. Он опасался, что его отказ подписать отречение не привел бы к гражданской войне. Царь не хотел, чтобы из-за него была пролита хоть капля русской крови во имя внутреннего мира в России…, что придаёт его поступку подлинно нравственный характер» [23] .

Что касается церковной политики, то «именно в царствование Императора Николая II … церковная иерархия получила возможность… подготовить созыв Поместного Собора. Император уделял большое внимание нуждам Православной Церкви, жертвовал на постройку новых храмов, в том числе и за пределами России… Глубокая религиозность выделяла Императорскую чету среди представителей тогдашней аристократии. Религиозным духом было проникнуто воспитание детей Императорской Фамилии. Все ее члены жили в соответствии с традициями православного благочестия» [24] .

Одним из главных доводов противников канонизации Царской Семьи являлось утверждение, что гибель Императора Николая II и членов его Семьи не может быть признана мученической смертью за Христа. Это признание четко прозвучало в октябре 1996 г., когда Комиссия по канонизации представила Патриарху и Священному Синоду доклад о прославлении царственных мучеников. В докладе подчеркивалась цель канонизации —  способствовать объединению православного народа в вере и благочестии [25] . Комиссия на основе тщательного рассмотрения обстоятельств гибели Царской Семьи нашла основания для прославления всех ее членов в лике страстотерпцев [26] : «Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, царевича Алексия, великих княжен Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию. В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесённых Царской семьёй в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке…» [27] .

После этого события в Синодальную Комиссию по канонизации святых стали поступать обращения правящих архиереев Русской Православной Церкви, отдельных клириков и мирян, групп верующих из разных епархий, ряда церковно-общественных организаций, а также русских эмигрантов, клириков и мирян братских Православных Церквей, в которых выражалось одобрение выводов Комиссии. Начавшееся в это время широкое народное почитание Царской семьи также послужило одним из главных оснований для ее прославления в лике святых.

13 – 16 августа 2000 г. На Юбилейном Архиерейском соборе Русской Православной Церкви были прославлены поименно 1097 человек, составившие Собор новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных. Царская семья была причислена к лику святых в составе этого Собора. Патриарх Алексий II произнес замечательные слова:  «В жертву за Россию был принесен ее цвет: вначале Государь с Семьей, а потом — все верные Богу, Царю и Отечеству. Их прославляет наша Церковь в сонме Мучеников и Исповедников Российских. Но Святые связаны друг с другом. Государь Николай II разделил Голгофу своего народа. Вот почему его прославление нашей Церковью не может быть отделено от прославления новых мучеников и исповедников Российских» [28] .

20 августа 2000 г. состоялся чин канонизации Царской Семьи как страстотерпцев в Храме Христа Спасителя в Москве. К этому дню иконописцами Свято-Тихоновского Богословского Института была написана икона «Собора новомучеников и исповедников Российских XX века» (с клеймами), в центре которой была помещена святая Царская Семья.

В это же время в Екатеринбурге набирала силу идея построения на месте Ипатьевского дома памятного символа – Храма на Крови. Церковь «на крови» — в русском православии это храм, поставленный на месте мученической смерти какого-либо святого или члена правящей династии. Такие храмы имеются в Угличе (на месте смерти в 1591 г. царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного), в Петербурге (на месте убийства в 1881 г. Императора Александра II), на Лубянке в Москве, на месте расстрелов НКВД в первой половине XX в.

Идея постройки Храма в Екатеринбурге в память погибших жертв большевизма, в том числе и в первую очередь – Царской Семьи и ее слуг, возникла в Белом движении еще в 1919 г. Ее озвучил главный священник Сибирской армии протоиерей Алексей Русецкий (1871─1945), получив поддержку архиепископа Екатеринбургского и Ирбитского Григория (Яцковского) [29] . Но на протяжении 80 советских лет этот вопрос не поднимался.

Как уже упоминалось выше, усиливающийся в конце XX в. интерес к Царской Семье и месту, на котором стоял дом Ипатьева, привел к тому, что 10 октября 1990 г. Свердловский горисполком принял решение об отводе Екатеринбургской епархии земельного участка на месте бывшего дома Ипатьева и на установление здесь памятного символа. Этим символом должен был стать Храм-Памятник на Крови. Очень сжатая хроника последующих событий такова: 23 сентября 1992 г. Архиепископ Свердловский и Курганский Мелхиседек (Лебедев) на месте убийства Царской Семьи совершил торжественную закладку камня с частицей святых мощей праведного Симеона Верхотурского – для будущего Храма.

28 декабря 1993 г. Священный Синод Русской Православной Церкви во главе с Патриархом Алексием II свидетельствовал, что « народ наш, проходящий через испытания, наложенные Богом за грехи богоотступничества, цареубийства и гражданской смуты, и раскаивающийся в этих грехах, нуждается в видимом знаке покаяния », и благословил строительство в Екатеринбурге Храма-памятника на Крови в честь Всех Святых, в земле Российской Просиявших:  «Пусть Храм–Памятник, подобно негасимой свече, поднимется на Вознесенской Горке Екатеринбурга и станет вечной памятью всем невинно убиенным» [30] .

В апреле 1997 г. Вознесенской горке был присвоен статус Архиерейского подворья. В ноябре 1997 г. вышло Постановление Правительства Свердловской области «О строительстве Храма–памятника на Крови во имя Всех Святых в земле Российской просиявших».

22 сентября 2000 г., через месяц после канонизации Царской Семьи, Екатеринбург впервые посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. 23 сентября 2000 г. он совершил закладку капсулы с Памятной Грамотой об освящении места строительства в восточной части фундамента будущего Храма. В своем послании он сказал: «…  строительство Храма-памятника на Крови во имя Всех Святых, в земле Российской просиявших, является не только сугубо церковным, но и общенародным делом. Это восстановление нашей исторической памяти. Это своеобразное мерило решимости государства и народа России восстановить все разрушенное в годы лихолетья. Это зримый символ того, что Русь воистину преображается и возрождается » [31] .

15 июля 2003 г. состоялось торжественное освящение и открытие Храма на Крови. На это торжества собралось около 10 тыс. человек. Династию Романовых представляли Великая княгиня Мария Владимировна Романова и вдова племянника Николая II О.Н. Куликовская-Романова, которая передала в дар храму образ Божией Матери «Троеручица», привезенный из Канады. Эта икона находилась в Ипатьевском доме в дни заточения и убийства святой Царской Семьи.

Храмовый комплекс состоит из Верхнего и Нижнего храмов. В Нижнем храме, рядом с алтарем, находится главная святыня — придел в честь святых Царственных Страстотерпцев, возведенный рядом с местом их убийства. Его оформили кирпичами и остатками фундамента дома Ипатьева.

17 июля 2003 г. состоялась церемония открытия скульптурной композиции, изображающей святых Царственных Страстотерпцев (авторы К. В. Грюнберг и А. Г. Мазаев). Композиция представляет трагический момент схождения Царской Семьи в нижний этаж Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 г.

В комплекс Храма-Памятника на Крови входит здание Культурно-просветительского центра «Царский», открытого 18 апреля 2010 г. Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Центр включает в себя церковь во имя свт. Николая Чудотворца, Музей святой Царской Семьи с уникальными экспонатами, связанными с жизнью Царственных Страстотерпцев, библиотеку «Державная».

Памятным символом событий июля 1918 г. является и урочище Ганина Яма – последнее место пристанища членов святой Царской Семьи. Оно расположено примерно в 20 км от Екатеринбурга. В начале XX в. это был небольшой карьер, вокруг которого находились старые шахты, шурфы и котлованы, в которых прежде добывали руду. В одну из шахт и были сброшены сожженные останки святой Царской Семьи.

В советские годы почитатели Императорской семьи тайно добирались до Ганиной Ямы и устраивали перед шахтой моления. В 1991 г. на этом месте был установлен первый Поклонный крест. В 1992 г. был совершен первый молебен по завершении первого Крестного хода от места убийства Царской Семьи до Ганиной Ямы. В ночь на 17 июля 1995 г. у креста над Ганиной Ямой впервые была совершена Божественная литургия, с этого времени совершающаяся каждый год.

В 2000 г. Патриарх Алексий II во время визита в Екатеринбург благословил устроить на месте уничтожения тел убитых в Екатеринбурге членов Царской Семьи мужской монастырь. Святейший сказал:  «Все пространство Ганиной ямы – это живой Антиминс, пронизанный частицами сожженных святых мощей» [32] . Монастырь был учрежден решением Священного Синода 28 декабря 2000 г. И уже к сентябрю 2003 г. монастырь святых Царственных Страстотерпцев, на территории которого находится Открытая шахта № 7, где в 1919 г. были обнаружены улики преступления, уже насчитывал 7 деревянных храмов – по числу членов Царской Семьи.

Эти два уральских символа – Храм-Памятник на Крови и Монастырь святых Царственных Страстотерпцев – являются главными местами поклонения верующих, особенно в «Царские дни»  –  ежегодный фестиваль православной культуры в Екатеринбурге и Свердловской области, проводящийся в июле. «Царские дни» – дни памяти Царственных Страстотерпцев – зародились 17 июля 1992 г. ,  когда на Ганину Яму прибыл первый архиерейский Крестный ход. С 2002 г. такие Крестные ходы стали ежегодными и многотысячными. В рамках «Царских дней», кроме Крестных ходов, проводятся богослужения, научные конференции, выставки, концерты и другие торжественные мероприятия. Но именно Крестные ходы стали считаться центральным мероприятием «Царских дней», на которые съезжаются десятки тысяч паломников из других городов. Особенно торжественным и массовым стал Крестный ход в июле 2018 г., когда отмечалось 100-летие со дня убийства святых Царственных Страстотерпцев, который возглавил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Патриарх сказал:  «С радостным чувством прошел я этим скорбным путем… в день, когда мы вспоминаем и празднуем трагическое событие — празднуем, потому что через это событие Царская Семья и была причислена к лику святых. И верим, что сегодня она, семья Царственных Страстотерпцев, вместе с нами в этой молитве и в этом шествии » [33] .

С середины 1990-х гг. и особенно в 10-х гг. XXI в., в России стали устанавливать памятники Николаю II и членам его Семьи. Всего на сегодняшний день удалось зафиксировать 47 памятников (думается, что это далеко не полный список). Памятники представлены бюстами, фигурами в полный рост, многофигурными композициями. Имеются памятники Николаю II и за границей – в Белоруссии, Донецкой республике, Казахстане, Сербии, Боснии и Герцеговине.

[1]  Лыкова Л. А. Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи. М.: РОССПЭН. 2007. С. 74.

[2]  Кривошеева Н. А. «В годину тяжкую Богом избранный…» // Св. Патриарх Тихон. «В годину гнева Божия…». Послания, слова и речи. М. 2009.  С. 13-14.

[3]  Ильин И. А. Почему сокрушился в России монархический строй? // Держава. 1966. №2. С.72 — 73.

[4]   Никита Окунев. Дневник москвича. 1917–1920. Книга 1. М. 1997. С. 202.

[5]   Мультатули П. Николай II. Дорога на голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти…М., 2010. С. 195.

[6]  Левченко А. Как народ царя оплакивал. URL:  https://rusk.ru/st.php?idar=85254  (дата обращения к ресурсу 05.04.2020).

[7]  Гумеров Афанасий, священник. Житие священномученика Неофита Порфирьевича Любимова. URL:  https://pravoslavie.ru/1585.html  (дата обращения к ресурсу 27 мая 2020).

[8]  Кострюков А. А. К вопросу о подготовке канонизации царской семьи в Русской Зарубежной Церкви // Вестник ПСТГУ. Серия 2: История. История русской православной церкви. 2013. № 3(52). С. 45-49.

[9]  Кострюков А. А. Указ. соч. С. 44.

[10]  Там же. С. 50.

[11]  Там же. С. 48-49.

[12]  Из доклада Епископа Сиэтлийского Нектария (Концевича) «Мистическое значение Российских Мучеников», прочитанного в 1981 г. URL: https://shabdua.livejournal.com/5070777.html

[13]  Демина Д. С. Развитие иконописной традиции