Православное граффити: вандализм или проповедь на стенах

В последнее время в глухих или людных уголках столицы можно столкнуться с необычной настенной живописью - лики и фигуры святых, образы Спасителя, ангелы и херувимы.

ИЗ ГЕТТО В ГЕТТО

Ближние задворки Ленинского проспекта, квартал, некогда населенный работниками «умственного труда» из МГУ и Академии наук. По полу «сталинской квартиры» разложены баллоны с нитрокраской, рюкзаки, упаковочная бумага. Под окном, в пятне света, лежит рисунок в человеческий рост. Антон Беликов уже который час стоит над ним на коленях - заканчивает прорезать трафарет для будущего граффити*. На нем апостол указывает на небо рукой. И, чтобы было совсем понятно, надпись строгим шрифтом сообщает: «Посмотри на небо».

Антон Беликов готовит трафарет граффити с Апостолом, указывающим на небо.Фото: Иван МАКЕЕВ

Мой собеседник по образованию художник-монументалист и философ, а в суждениях - радикал или революционер с обратным, консервативным знаком.

- Понимаешь, у нас христианство живет практически в гетто, - говорит Антон, не отрываясь от трафарета. - Вроде все легально и общепринято, но тебе говорят: «Знаешь, брат, ты будь христианином в церкви, а в миру не надо». То есть десять заповедей как бы можно исполнять только в храме, а в обычной жизни не нужно! Вот мы и пытаемся извлечь христианство из изоляции и вернуть его в живую культуру. При этом мы понимаем, что все это обречено на полнейший провал.

Это не картон, а тонкий пластик, режется тяжело. Можно было вырезать лазером, но это «не спортивно».Фото: Иван МАКЕЕВ

Я не соглашаюсь:

- Не может быть провала - людей цепляет. Кому-то нравится, кто-то, наоборот, считает, что вы навязываете всем христианство.

- Честно, мне все эти мнения просто неинтересны. Неинтересно мнение апологетов религии: мол, молодцы какие! Неинтересны высказывания «образу место в церкви». Уличное искусство равнодушно к любым официальным реакциям, ни у кого не спрашивает разрешения и не ищет одобрения. И сам художник, который это делает, не имеет никакого значения. Значение в том, что этот рисунок появился и его увидели, пусть нескольких секунд. И мы пытаемся уложить все, что хотим сказать, в эти три секунды, во вспышку короткого образа и два-три слова.

Ребята из проекта «После иконы» – верующие. То есть, это не чистый протест, а в некотором роде послушание, назначенное самим себе.Фото: Иван МАКЕЕВ

Антон вдруг спрашивает нас с фотографом:

- Паспорта с собой? Просто то, чем мы занимаемся, - вандализм в чистом виде. Но я не скрываюсь. Сам по себе смысл в чем: вот попробуйте мне у себя дома, в России, запретить рисовать Христа на улице! Это абсурд. Если задержат, посмотрим, что из этого выйдет. Будет прецедент. А вообще паспорт в кармане - лучший друг уличного художника. И «глупый телефон»…

- ?

- Глупый, с кнопками. Чтобы ментам неинтересно в нем было лазать. А паспорт - чтобы не ждать, пока твою личность три часа будут устанавливать в отделении.

Одна из работ Антона Беликова – «Богородица Оранта», мозаика из смальты. Это произведение искусства, иного мнения быть не может. Фото: из архива А.Беликова

ЗАМАЗАТЬ РАВНОДУШИЕ

Хлопают двери. Приходят еще два уличных художника. У Саши Цыпкова закончилась воскресная служба в храме. Он тоже художник-монументалист, расписавший десятки церквей и монастырей. С ним миниатюрная девушка Маша с васильковыми глазами. У Маши тоже в руках какие-то трафареты, упакованные в бумагу.

Я спрашиваю, конечно:

- Маша, как вы связались с бандой вандалов?

Оказывается, она профессиональный иконописец, шесть лет в Свято-Тихоновом университете. Из верующей многодетной семьи, причем ее родители - ученые-физики, что несколько опровергает любимый довод атеистов. Мы говорим о развитии церковного искусства, а Антон Беликов, вносит в эту благочестивую беседу уточняющие радикальные реплики.

У метро Бауманская на стене пустовала ниша. В ней был какой-то тег или рисунок уличных художников, его закрасили коммунальные службы. Фото: из архива А.Беликова

- У иконописи есть какое-то развитие или все по древним канонам?

- Это узкоспециальная среда. Но были выставки икон, они рассматривались уже как произведение искусства. И была дискуссия, где икона должна быть.

(Антон кричит: «Да везде она должна быть!»)

Следом пришла Маша и нарисовала Иоанна Крестителя. Фото: из архива А.Беликова

Машу не сбить:

- Иконопись все-таки развивается. Но мне кажется, что многие художники просто скатываются в поиски стиля...

(Антон: «В поиски бабла они скатываются! Баблища!»)

Ребята раскладывают баллоны с краской по рюкзакам, мы одеваемся тепло, насколько это возможно. В прихожей, прислонившись к стене лицом, стоит какая-то доска. Массивная, с деревянными клиньями и коваными петлями-подвесами, неподъемная даже на вид. Антон, перехватив мой взгляд, разворачивает доску ко мне лицом. Это «Богородица Оранта» из смальты, настолько тонкой работы, что лик сопоставим с фотографией. Набрать его из камушков? Как? Мне казалось, что со времен Византии такое не делают…

Кто-то из граффитчиков закрасил Иоанна черной краской. Фото: из архива А.Беликова

Антон, оценив реакцию журналистов, объясняет:

- Тоже наша работа, мы не только стены пачкаем…

Как выяснилось, «испачканные» ребятами стены живут недолго.

- От нескольких часов до нескольких суток, - объясняет Саша. - Маша у Бауманской в стенной нише нарисовали Иоанна Крестителя, а через несколько дней его замазали черной краской. И это явно сделали не гастарбайтеры, а такие же уличные художники, потому что обычно закрашивается в цвет стены. Получилось концептуально, и тогда мы написали в нише: «Покайтесь!»

На Кутузовском есть огромный Спаситель, а рядом граффити, шрифтами: «У Христа за пазухой» и стрелочка. То есть они вступают в какой-то диалог. Но обычно пишут какие-то ехидные комментарии, потому что эта публика обычно анархичная и левацкая.

Маша написала поверх «Покайтесь» - получился перформанс или «война тэгов», на профессиональном жаргоне уличных художников. Фото: из архива А.Беликова

- А зачем замазывают?

Саша пожимает плечами:

- Иногда - непонятно. Мы же не вандалим электрички! Иногда - понятно. Например, нашел подземный переход, ночь, никого нет. Просто гигантский холст. И решил - нарисую здесь прекрасного херувима, он хорошо вписывался в стену. Крылья у него были метров 15 в размахе. Утром пришел сделать хорошие снимки, а херувима просто нет, закрашен. А рядом какой-то товарищ из ЖКХ совершает намаз.

Пытаюсь обрулить пробки, чтобы выехать к Академии наук, и обдумываю услышанное. Действительно, все очень странно. Я, например, уже год наблюдаю из окна электрички Савеловского направления надпись «Бей, ж.., спасай Россию!» и километры - это не преувеличение - разноцветной американской графферской мазни. Неопрятная мазня, настоящая чума больших и не очень городов, пытается донести до нас какие-то смыслы, рожденные в мозгах, сожженных метамфетамином и крэком на другом континенте. И никому до этого дела нет. А от рисунков на христианскую тематику у кого-то сразу подгорает. Значит, художники попали в точку. Главное, чтобы не было равнодушных?

"Херувим" Александра Цыпкова был нарисован в подземном переходе у метро Кутузовская, прожил всего одну ночь. Утром его закрасили гастарбайтеры.

«СПАС В СИЛАХ» И «СПАС В МОДЕ»

Мы бродим по задворкам чудовищной транспортной развязки Третьего кольца и Ленинского проспекта. Мы здесь не первые и не последние. Почти все вертикальные поверхности уже забомблены нашими предшественниками, причем в несколько слоев. Гетто как есть. Редкие прохожие напрягаются, потому что абсолютно непонятно, что мы тут забыли и зачем нам эти гигантские картонные папки.

Отправляемся «на дело» к автомобильной развязке Третьего кольца и Ленинского проспекта.Фото: Иван МАКЕЕВ

Антон объясняет:

- Надо же рисунок вписать в среду, чтобы люди вздрагивали, увидев.

Святого, призывающего посмотреть на небо, рисуем у выхода из мрачнейшего полуподземного перехода, пугающего и сплющивающего одинокого путника. В этом месте любой поднимет голову. Маша рисует лик Спасителя у какой-то лесенки, идущей из ниоткуда в никуда. А Саша развернулся у подножия смотровой площадки. Он любит большие формы, поэтому верхний край нимба дорисовывала Маша, а мы ее держали за ноги.

Нанесение рисунка занимает всего несколько минут.Фото: Иван МАКЕЕВ

Над нашими головами хохочет школота с барышнями, на нас высыпают пакет чипсов и сбегают. Думаю, что стоило бы догнать и надавать подзатыльников, но что-то останавливает. Возможно, неоформившееся до конца понимание того, что делается на наших глазах.

К нам сверху спускаются два таких типичных городских пацанчика, нарядно и дорого одетых. Но чувствуется - с окраин. Мы сами с окраин. Меньше всего они ожидали увидеть на стене Христа. Один удивленно выдавливает:

- Что, Христос сейчас в моде?

Антон охотно вступает в беседу:

- Христос всегда в моде. Ждем второго пришествия, «чаем воскресение мертвых и жизни грядущего века».

Но люди, выходящие на свет из длинного, мрачного подземного перехода, его увидят и посмотрят на небо. Войдут в контекст изображения.Фото: Иван МАКЕЕВ

Спрашиваю одного из первых зрителей:

- Верующий?

И чувствую, как его начинает что-то раздирать внутри:

- Крещеный, верующий… но не сильно.

- Это сложно определить - силу веры.

Парень как-то растерянно кивает головой. И признается:

- Скорее атеист.

Впрочем, это не мешает парням сделать селфи со Спасителем, фотограф им помогает.

Профессиональный иконописец Маша и Спаситель.Фото: Иван МАКЕЕВ

Саша заканчивает рисунок - тонирует лик. Мне суют в руки баллоны. Они мерзнут и льют краску - никак не получается сделать пронзительный взгляд. Я трясу баллоны, а в перерывах грею их на груди. Маша, согнувшись над куском бумаги, что-то вырезает маникюрными ножничками. Потом встает, двумя движениями прилепляет два кусочка бумаги в глазницы и говорит:

- Слезницы красным не забудь сделать.

Теперь взгляд Спасителя бьет так, что ноги подгибаются в коленях.

Саша восхищенно выдыхает:

- Сразу видна рука иконописца!

Лик закончен. По мнению Саши, он сделал сейчас то, что много раз делал в храме, единственное, что ему не нравится, - скорость, с которой пришлось работать. И ничем это православное граффити не отличается от фрески или храмовой росписи. Маша, наоборот, хихикает: «Испачкали стену». Поворачиваюсь к Антону:

- Что вы сейчас сделали?

- Акт русского православного вандализма. Немного не повредит. Вон, видишь - богатые люди живут. Выйдут на балкончик, может, что-то и щелкнет в голове. А может, и нет. Бог знает.

*Правильно этот вид современного искусства называется стрит-арт - «уличная живопись», но слово «граффити» распространено шире и понятнее.

Первый зритель. Паренек на фото, признался, что он «крещеный, но атеист». Это не помешало ему сделать селфи со Спасителем.Фото: Иван МАКЕЕВ

ДРУГОЙ ВЗГЛЯД

Христос на заборе? Да ради бога!

Сергей ПОНОМАРЕВ

Любое искусство лучше серости.

Как я, человек неверующий, убежденный материалист и атеист, отношусь к тому, что православные художники украшают город рисунками на религиозную тематику? Нормально отношусь, только не удивляйтесь. Христос на стенах? Да ради бога! Только уж тогда надо по справедливости: если рисуют православных апостолов и святых, то в многонациональной и многоконфессиональной столице должны появиться в виде граффити и изображения Будды, изречения из Корана и Торы, а для атеистов и неверующих - лица светил науки и инженерной мысли - Ландау, Королева, Гагарина, которые в бога не верили и не скрывали этого.

Когда мы говорим о некоей миссии даже такого изобразительного искусства, почему-то сразу вспоминаем советскую монументальную пропаганду и плакаты, звавшие в светлое будущее. Что ж, православные художники-миссионеры могут верить, что они именно таким образом спасают мир. Их право. Как и право граждан светского государства верить или не верить, поклоняться одним или другим богам, чтить разных святых или относиться к религии скептически. Это и называется свободой совести.

Только ни в коем случае не надо замазывать эти рисунки! Они в любом случае лучше серых стен и темных мыслей.

Рисуют Христа на стенах. Православные граффити набирают популярность. Уличные художники всё чаще рисуют на стенах Христа, ангелов, святых… Что же это? Вандализм или своеобразная проповедь?

ИСТОЧНИК KP.RU

Читайте нас в городской ленте