Пастырь, проповедник, педагог, мученик. Ко дню памяти священномученика Сергия Увицкого

12 марта 2023 года исполняется 91 год со дня мученической кончины священномученика Сергия Увицкого. В течение нескольких лет отец Сергий служил и проповедовал в храмах Екатеринбурга и Нижнего Тагила и за проповедь слова Божия провел около года в заключении в екатеринбургской тюрьме № 1.

Из семьи потомственных священнослужителей

Родиной будущего священномученика было село Хлебниково Вятской губернии, расположенное среди соснового бора при небольшой речке. Сергей Александрович Увицкий родился 6 сентября 1881 года в семье потомственных священнослужителей. Прадед его служил диаконом, а дед был настоятелем сельского храма и кроме того прекрасным педагогом и миссионером. Отец будущего священномученика иерей Александр Увицкий преподавал Закон Божий, пение и церковнославянский язык в различных школах уезда.

Видимо, просвещение и воспитание христианских душ было врожденным призванием Сергея Увицкого. Призванием от Бога. В 1905 году он с отличием окончил Казанскую Духовную академию и получил степень кандидата богословия и право преподавания в семинарии. Интересно, что его выпускное сочинение называлось «Христианский идеал воспитания в истории педагогики» и было посвящено именно теме воспитания детей. Сергей Увицкий был назначен преподавателем богословия в духовной семинарии и получил направление в город Могилев, куда и переехал со своей молодой супругой, Павлой Ивановной (урожденной Огородниковой).

В июле 1908 года состоялось особенно важное событие в жизни семьи Увицких: Сергей Александрович принял рукоположение в священники с назначением на служение в Воскресенский храм Могилева. К тому времени у молодой четы Увицких было уже двое детей: Михаил и Ольга.

В Екатеринбурге

В 1910 году семья Увицких переехала на Урал. В Екатеринбурге отец Сергий стал инспектором классов и законоучителем Епархиального женского училища. Батюшка также совершал для воспитанниц богослужения, исповедовал их, наставлял. Так, на выпускном акте 1913 года он произнес выпускницам горячее, вдохновенное слово, в котором побуждал их к бескорыстному и самоотверженному служению на пользу ближних: «С благословением Божиим бодро и смело начинайте вашу самостоятельную трудовую жизнь, не падая духом, преодолевайте все препятствия, какие встретятся на пути к достижению ваших добрых целей…».

Епархиальное училище не было единственным полем деятельности отца Сергия.  Не знающий усталости в деле Божием, от природы энергичный и целеустремленный, батюшка трудился в качестве члена миссионерского совета и проповеднического комитета епархии, являлся товарищем председателя церковно-археологического комитета и первым директором церковно-археологического музея.

В Екатеринбурге жизнь Увицких была содержательной, наполненной общением с интересными людьми. Другом семьи стала пианистка Мария Николаевна Сенилова. В доме Увицких нередко устраивались творческие вечера: отец Сергий играл на скрипке (и надо сказать, прекрасно играл), Мария Николаевна садилась за фортепиано, а Павла Ивановна пела. В Екатеринбурге у батюшки родилось еще двое детей ― дочь Нина и сын Николай. Крестной матерью Николая и стала М. Н. Сенилова.

Последние мирные годы

В 1913 году отец Сергий был переведен в город Камышлов, где стал ректором духовного училища, а также настоятелем Покровского собора. Матушка Павла Ивановна была его активной помощницей: заботилась о бедных прихожанах их храма, занималась с отстающими воспитанниками училища, вместе с отцом Сергием посещала детский приют, жертвуя сиротам деньги и одежду, помогала в устройстве бесплатной столовой для бедных, в организации помощи прихода нищим.

Впоследствии дочь отца Сергия Нина вспоминала такую типичную картину из своей детской жизни в Камышлове. Большой светлый дом. В комнатах, залитых солнечным светом, смешиваются два запаха: цветущей сирени и яблонь, ветки которых находятся у самых окон. К этим двум запахам примешиваются ароматы ванили и корицы, доносящиеся из кухни: это мама, Павла Ивановна, печет свой фирменный яблочный пирог. Посреди комнаты — огромный ковер, у окон — черный рояль, в глубине — кресла, банкетки. В одном из кресел сидит, читая вслух, папа — иерей Сергий, около которого собрались дети. Младшие, Нина и Коля, «собирают» вытканные на ковре цветы и «приносят» их отцу, а старшие, Миша и Оля, слушают его чтение. Мир и любовь царили среди членов этой семьи. То были последние предреволюционные годы их жизни.

Время испытаний

Гражданская война в Камышловском уезде отличалась особой жестокостью. Именно в этом уезде большевики начали создавать красногвардейские отряды и боевые дружины. Рабочие Камышлова входили в состав знаменитого полка Красных Орлов, прославившегося своей беспощадностью, в том числе по отношению к духовенству. Священников убивали со зверской жестокостью. Пожилому протоиерею Каменского завода Василию Победоносцеву, например, отрубили голову; священнику села Боровского Аркадию Гаряеву приказали лечь в могилу и проткнули штыками; отцу Александру Попову из села Травянского сломали руку, челюсть и позвоночник, отрезали пальцы, а затем подняли его на штыки. Этот список можно было бы продолжать…

Жестокость безбожников наводила ужас на местное население, поэтому, когда в конце июля 1918 года Камышлов был занят белыми войсками, их встречали «пасхальной службой, крестным ходом, целодневным звоном». Современники приписывали инициативу такой встречи настоятелю храма — отцу Сергию Увицкому. Возможно, это и было так. Однако в политику батюшка никогда не вмешивался. Он «всегда уклонялся от всяких политических разговоров, — свидетельствовали позже очевидцы, — говоря: “Это не наше дело… разбираться в политике”». Священник стремился лишь к исполнению евангельских заповедей, к жизни во Христе, а потому, если требовалось, был готов помочь любому человеку независимо от его убеждений. Так, он ходатайствовал перед колчаковскими властями за некоего Козлова, который при белых дважды подвергался аресту, несколько месяцев провел в тюрьме и только благодаря заступничеству священника был освобожден, избежав смерти.

В июле 1919 года при наступлении красных войск духовному училищу было предписано эвакуироваться с Белой армией в Иркутск, и отец Сергий с семьей согласился на переезд. Путешествие было очень трудным. В дороге с отцом Сергием произошел несчастный случай. Однажды семья остановилась на ночлег в селе: телегу завезли в большой сарай, где батюшка стал готовить для домашних место отдыха. Уложив и разровняв на телеге подстилку из сена, он резко распрямился — и упал навзничь без сознания, обливаясь кровью. Оказывается, наверху, между досками в настиле сеновала, торчали вилы, зубцы которых и впились в голову священника… Несколько дней он пролежал, не шевелясь: ему делали перевязки, а главное, непрестанно о нем молились. Наконец батюшке стало немного лучше, и Увицкие смогли продолжить путь. Отец Сергий выжил, поправился, однако после этого всю жизнь страдал сильнейшими головными болями.

С большим трудом беженцы добрались до Омска, а оттуда в переполненном товарном вагоне доехали до Иркутска. Там Увицкие остановились у брата матушки Павлы — Владимира Ивановича, профессора Иркутского университета. Отец Сергий был прикомандирован к женскому епархиальному училищу в качестве законоучителя. Иркутск в то время находился в руках белых под командованием адмирала А. В. Колчака. Через некоторое время к городу подошли части Красной армии, начались бои, а линией фронта стал университетский городок. «Мы находились в университетской ограде, и через нас летели бомбы… Было очень страшно!..» — вспоминал младший сын батюшки Николай. Две недели длились бои за Иркутск. Войска адмирала А. В. Колчака отступили, и весь город подчинился красным. Чтобы хоть как-то содержать семью, отец Сергий вынужден был поступить счетоводом на аптечный склад.

Примерно через год, в июне 1920-го, семья Увицких вернулась на Урал. Они стали проживать в селе Закамышловском. Батюшка продолжил служение в Покровском соборе. Отец Сергий был прекрасным проповедником, умел до каждого донести Евангельское слово. Послушать его проповеди, которые продолжались по часу, собиралось множество народа. Приходили слушать даже неверующие. Власти стали требовать от священника прекратить проповедовать, угрожая арестом… И в 1920 году он был в первый раз арестован по обвинению в антисоветской агитации. Прихожане Покровского собора пытались заступиться за своего пастыря, но безуспешно. Батюшку приговорили, даже ни разу не допросив (!), к бессрочному заключению. В тюрьме батюшка вскоре заболел тифом, и его положили в тюремную больницу. Каким-то чудом ухаживать за ним разрешили Марии Николаевне Сениловой. А 12 декабря 1920 года властями была объявлена по случаю третьей годовщины Октябрьской революции амнистия, и в 1921 году отец Сергий был освобожден.

В благословенном селе Меркушинском

После освобождения отец Сергий был определен в Успенский собор Верх-Исетского завода города Екатеринбурга, где Увицким жилось очень тяжело: по воспоминаниям сына Николая, они «до ужаса голодали». Тем не менее, отец Сергий с матушкой не теряли упования на Господа — и Господь их не посрамил. Вскоре отец Сергий получил приглашение на служение в селе Меркушинском, где жил и подвизался святой праведный Симеон Верхотурский.

В селе в те времена было изобилие продовольствия: хлеб, кедровые орехи, ягоды, рыба. Почти каждый день в село приходило множество голодающих из разных мест, и меркушинцы им помогали. С вечера наполняли продуктами большие решетки из-под белья и в течение дня раздавали собранное голодным. По воспоминаниям очевидцев, Меркушино было как бы отдельным островком под покровом праведного Симеона Верхотурского посреди голодающей России. Даже спустя многие годы воспоминание о жизни в Меркушинском вызывало у Николая Увицкого благодарное чувство радости: «С тех пор как мы покинули Верх-Исетск, мы перестали голодать — по милости Божией и по молитвам праведного Симеона и всех святых! Слава Богу!..».

Но и в благословенном селе Меркушинском Господь не оставил отца Сергия без испытаний. Началась эпидемия тифа. Отец Сергий, как всегда, всего себя отдал на служение ближним: объезжая села и деревни, исповедовал и причащал больных, неустанно совершал богослужения, после них – отпевания и панихиды, утешал родственников почивших. Кто-то, видя, как отцу Сергию трудно ездить по селам в трескучие морозы в одном пальто, передал для него очень теплую енотовую шубу. Это стало радостью для всей семьи. Однако… шуба оказалась переносчиком инфекции: в ней были вши, чего вначале никто не заметил. Первым заболел батюшка, затем все дети. Во время этой же эпидемии заразились и умерли оба других сельских священника: отец Алексий Хлынов и отец Феодор Алексеев. Отец Сергий на некоторое время остался один на приходе, который включал тогда более 35 окрестных деревень. Через несколько месяцев приехал отец Елисей Фролов, и с ним отец Сергий прослужил в селе еще два года.

Верный Патриарху

В 1924 году отец Сергий переехал ради обучения детей в город Нижний Тагил. В 1925 году батюшка был возведен в сан протоиерея, стал благочинным староцерковного Нижне-Тагильского округа и настоятелем Выйско-Никольского собора. В период активной деятельности на Урале обновленцев и григорьевцев он очень много сделал для укрепления приходов Патриаршей Церкви. Отец Сергий считал, что обновленчество причинило Церкви страшное зло, нанесло ей глубокие раны, залечивать которые придется очень долго. Настоятель Верхотурского Свято-Николаевского мужского монастыря архимандрит Ксенофонт (Медведев) впоследствии отзывался о батюшке, что он принадлежал к тем пастырям, которые «были настроены к защите патриарха».

Осенью 1929 года власти решили закрыть Выйско-Никольский храм. Отец Сергий делал все возможное, чтобы не допустить этого. Он призывал паству к усиленной молитве, посту, убеждал чаще исповедоваться и причащаться. На заседании приходского совета было решено собрать подписи верующих с прошением к не закрывать храм. Все это властями было поставлено отцу Сергию в вину как «антисоветская агитация».

10 февраля 1930 года отец Сергий был арестован по обвинению в «антисоветской пропаганде, срыве социалистического переустройства городского поселка». На допросах батюшка пытался доказать абсурдность предъявленных обвинений и виновным себя не признал. 16 мая 1930 года он был приговорен к заключению на пять лет в Вишерский исправительно-трудовой лагерь (в Пермской области). При его крайне слабом здоровье такое решение было равносильно смертному приговору.

Заветное желание

Тяжело пришлось семье батюшки после его ареста. Павла Ивановна постоянно находилась с младшим сыном Николаем. Дочерей, как детей «врага народа», уволили с работы. Не имея возможности заработать на кусок хлеба, матушка с детьми переехала в город Невьянск, где дочери стали петь в церковном хоре. Дочь отца Сергия Нина вскоре вышла замуж за псаломщика Григория Александровича Пономарева — впоследствии известного на Урале старца протоиерея Григория.

Матушка Павла пыталась узнать о судьбе своего мужа, и вскоре ей удалось получить разрешение на свидание. С сыном Николаем она предприняла трудное путешествие по реке Вишере. Отец Сергий занимал в лагере должность помощника лекаря – такое назначение он получил только потому, что знал латынь. Медпунктом служила комната в избе, разделенная на две половины простыней: с одной стороны от простыни был медпункт, а с другой – сапожная мастерская. При этом никого из медиков, кроме «помощника лекаря», во всем лагере не было. Не было и никаких лекарств. «Да как же ты лечишь?», — удивленно спросила матушка отца Сергия. «Да как! Водой и молитвой», — ответил батюшка. Матушке разрешили видеться с мужем в течение недели. Отец Сергий терпеливо переносил скорби заключения. Самым тяжелым было для него лишение возможности служить Божественную литургию. «…Он был священником, и ему очень хотелось постоять хоть еще раз у престола Господня!» — писал Николай.

Последняя встреча

Осенью 1931 года отца Сергия перевели в другой лагерь — на Беломорканал.  Строительство Беломорско-Балтийского канала было одной из первых «великих строек социализма», где в массовом порядке использовался труд заключенных. Узники располагали лишь самыми простыми орудиями труда: лопатами, кирками, топорами, деревянными тачками. Из дерева сооружали самые примитивные лебедки и копры, с помощью которых вбивали в землю сваи, а скалы дробили большей частью вручную — ломом и молотом… Беломорканал строили около ста тысяч мужчин и женщин, молодых и стариков. От непосильной работы и недоедания на строительстве гибло в среднем свыше шестисот человек в месяц.

Узнав о переводе отца Сергия в Белбалтлаг, матушка Павла снова выхлопотала разрешение на встречу с мужем. В октябре 1931 года Павла Ивановна приехала к месту заключения. В то время как она шла на свидание вдоль колючей проволоки, ее вдруг остановил идущий навстречу старик. «Павлинька!» — сказал он знакомым голосом. Матушка с удивлением посмотрела на него… Отец Сергий! Его с трудом можно было узнать: он весь опух, поседел, еле двигался, хотя ему было тогда чуть больше пятидесяти лет. Павла Ивановна заплакала и бросилась к мужу, но конвоир грубо оттолкнул ее. Он разрешил им сказать друг другу лишь несколько слов и глумливо произнес: «Свидание закончено». Это была их последняя встреча. 12 марта 1932 года отец Сергий умер в лагере. Сведения о его кончине родные получили лишь незадолго до Великой Отечественной войны.

Священномученик Сергий Увицкий был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской в 2004 году. И сейчас он предстоит перед престолом Господним в Царстве Небесном и молится милосердному Богу и  за прихожан храмов, в которых он когда-то служил, и за всех, кто почитает его и возносит ему свои молитвы.