Год, который всё изменил...

18 марта отмечается памятная дата воссоединения Крыма с Россией – одно из важнейших событий в истории нашей страны. Тогда, в 2014 году, многонациональный народ Республики Крым проголосовал за вхождение в состав Российской Федерации. А для Луганской и Донецкой народных республик начались долгие годы бомбежек и гражданской войны. О том, через что пришлось пройти простым людям за все эти годы,  «Алапаевской газете» рассказала  Надежда Владимировна Жижкевич.

На руках у Надежды Владимировны три паспорта: украинский, российский и паспорт Донецкой Народной Республики. Это первое, что она по привычке показывает, чтобы хоть как-то объяснить положение, в котором она оказалась вместе с мужем Николаем... Там, в городе Красногоровка Марьинского района, им пришлось оставить свой дом и воспоминания о мирной жизни.

Жили как все люди на Донбассе: украинцы, русские и десятки других национальностей бывшего Советского Союза. Но все изменилось в тот день, когда по Красногоровке проехали бронетранспортеры солдат ВСУ и украинских нацбатов. Кто следил за политикой, конечно, сразу понял, что к чему, но многие горожане сначала даже не обратили внимания: мало ли какие учения проводятся?

Затем в небольшом донецком городке началась стрельба, проверки паспортов... Сын Надежды Владимировны Сергей записался добровольцем в Народную милицию. Что происходит? – Непонятно! Но Надежду вдруг стали называть «сепаратисткой». Украина объявила о начале «антитеррористической операции».

– Какая я террористка? – возмущается Надежда Владимировна. – Родилась в Краматорске в 1943 году, мне 80 лет! Мой кровный отец во время войны был кадровым военным. Попала в детский дом, как многие дети военного времени. Затем меня удочерили...

Всю жизнь Надежда Владимировна работала и жила в Донецкой области и вдруг оказалась никому не нужна. Пенсию перестали выплачивать («Приватбанк» прекратил деятельность на территориях ДНР и ЛНР). Что делать простым людям? Как выживать в таких условиях? Городские улицы украинские подразделения перекопали блиндажами, превратив в укрепрайон.

– Воды нет, света нет, – вспоминает Надежда. – Иду я, значит, в магазин «Юность» за водой. Купила воду, везу ее на тележке-кравчучке по трассе, а тут рядом с заводом сидят они, скоты, с пулеметом — и в меня палят! Я в сторону – они давай гоготать, как кони. Бутылки с водой побили. Если бы я что-то им сказала, то они б меня тут же застрелили. Я просто убегала от них, как могла... Беспредельщики! В тот день они меня не тронули, вернулась без воды только. Но все-таки потом мне досталось! Осколками повредило руку и голову... так что, дорогой, я прошла ад. Никому такого не пожелаешь!

За годы войны разметало всю семью по разным местам. Одна из внучек во Львов уехала, а затем в Закарпатье. Сын воевал в ополчении восемь лет, потерял ногу, перенес шесть ранений.

Как только появилась возможность, Надежда Владимировна с мужем перебрались в лагерь для беженцев, развернутый в санатории под Донецком. Но и тут было неспокойно. Сколько дней провели в подвалах под обстрелами, даже не считали!

Все, что удалось спасти, умещается в четырех сумках и чемодане. Часть вещей с документами кто-то украл на вокзале в Ростове. Что такое остаться без жилья, без связи с родными, без честно заработанной пенсии? Живут в доме дочери, своего жилья нет. Спасибо добрым людям – помогают! Кто картошки мешок привезет, кто дрова. Но тяжело... очень тяжело. В доме совсем не держится тепло – пол промерзает. Денег не хватает.

Вот и мотается Надежда Владимировна по разным инстанциям и кабинетам. Должен же быть какой-то выход. Нелегко разобраться, кто за что отвечает. Вроде бы и паспорт российский есть, но как строить жизнь дальше, до сих пор сориентироваться не может. И таких людей, обездоленных войной, сотни тысяч!

2014 год изменил многие судьбы, и воссоединение с Крымом стало важной датой именно поэтому. Так начался сложный, но неизбежный процесс переосмысления действительности. И беженцам из городов и сел Донбасса не нужно объяснять, как нежданно-негаданно в дом может ворваться война.